*****
Донесения из осажденного Тринсика поступали в Бритаин с завидной регулярностью, однако добрых вестей в них не содержалось и близко; казалось, сами пергаментные свитки насквозь пропитаны отчаянием, обуявшим жителей города чести.
«Огромная армия нежити, ведомая Джуо’наром, чуть было не взяла Тринсик вчера,» — гласило письмо Бундора, защитника города. — «И кроме того, было замечено еще одно, еще большее войско нежити, которое должно появиться у стен сегодня. И командиры, и добровольцы-защитники сходятся в том, что навряд ли Тринсик выдержит эту атаку… Вчерашний бой, длившийся день и ночь напролет, был все же выигран появлением в последнюю минуту нескольких сотен воинов. Джуо’нар и его выжившие отряды отступили и двинулись на соединение со второй армией, движущейся к городу… Нежить постоянно атакует стены, а иногда оказывается близка к победе у некоторых из городских врат. Лишь отчаянные усилия горожан и воинов-добровольцев сдерживают натиск у ворот. Один из командующих обороной Тринсика сказал: «Мы еле держимся и командиры знают это. Ходит говор о пресечении бессмысленных потерь и эвакуации до того, как появится второе войско. Никто не верит, что мы сможет пережить эту атаку.» И так как до сих пор не видно войск Лорда Бритиша, город обречен. Горожанам посоветовали бежать. Также пошли слухи, что Лорд Бритиш приказал своему придворному магу — Нистулу — создать заклинание, не допускающее создание перемещающих порталов в Тринсике, дабы отвратить от города искателей приключений и тем самым сохранить жизни этих доморощенных воинов и магов, вечно лезущих в самое пекло.»
«Битва за Тринсик продолжается вот уже много дней,» — сообщал Винен, паладин, — «и ныне город перешел под контроль Джуо’нара и его легионов нежити. Сражаясь за свою жизнь, я был побежден личом на стене над Западными Вратами. Последнее, что я помню — его жестокий смех, потом пришла тьма. К моему изумлению, я очнулся лишь несколько минут спустя. Видимо, я просто потерял сознание и все еще пребываю в мире живых. Но открыв глаза, я понял, что смерть была бы наилучшим исходом. Справа от меня стояла Малабель, беседуя с неким из своих подчиненных. «Теперь я правлю в городе. Тринсик мой!» — бахвалилась она. В страхе за свою жизнь, я тихо лежал, боясь даже вздохнуть. Слова Малабель все еще отдавались у меня в голове, когда слева вспыхнул свет и в нем проступили очертания прекрасной женщины. Она стояла на крепостной стене в черном кожаном доспехе, а по спине ее струились длинные и черные как смоль волосы. в руке она сжимала черный посох, искрящийся голубоватой магической энергией, несущей в себе чистое зло. Холодными и черными глазами взглянула она на Малабель. «Позволь поправить тебя, дорогая. Теперь я правлю в городе. Тринсик мой,» — произнесла она не терпящим возражений тоном, заставившим Малабель передернуться. «Да, леди Минакс, город принадлежит вам,» — сказала она и быстро растворилась в воздухе. Минакс усмехнулась и взглянула на сражение, продолжавшееся на улицах. Молча воздела она свой посох. Узрев то, что произошло в дальнейшем, я не поверил своим глазам. Долгие годы воевал я в этих землях, но ни разу не сталкивался с подобной силой. Я чувствовал, как энергия наполняет ее, а посох все продолжал подниматься. Молнии ударили с неба, поражая воинов; на мгновение я ослеп. Когда же зрение вернулось, на улицах не было ни одного живого человека. Зомби уже начали свое пиршество. Минакс улыбнулась, будто нашла в этом убийстве некое удовольствие, и исчезла. Осмелюсь сказать — хвала добродетелям, что я все еще жив и могу рассказать об этом. Думаю, пройдет немало времени, прежде чем я вернусь в Тринсик.»
Следующее достигшее Бритаина письмо, подписанное неким Генном Винтордом, напрочь разбивало еще теплившиеся надежды: «Армии нежити Джуо’нара, а также крысолюди и смотрители Малабели, сломили сопротивление и ныне владеют Тринсиком. В большинстве своем жители города чести бежали, оставив лишь нескольких отчаянных лавочников да пару очагов сопротивления. Но даже эти индивиды покинут город, когда там появится армия Джуо’нара. Никто не знает, каковы планы захватчиков, но доподлинно известно, что те уже начали заделывать городские врата. Оставшиеся в городе умудряются переправлять за стены толики информации о том, что вскоре к Джуо’нару присоединятся еще отряды нежити, а также некие гораздо более могучие создания. Однако сведения эти до сих пор не подтверждены. Нистул магией своей создал Лунные Врата в Тринсике, ведущие прямиком в Бритаин. Тварям Джуо’нара же вход туда заказан, но стоит им сломить магический барьер, Нистулу придется до поры до времени развеять Врата… Лорд Дюпре — паладин Тринсика — честью своей поклялся изгнать Джуо’нара из своего дома, но настоящее местоположение его неизвестно.»
В толпе беженцев, заполонивших Бритаин, оказался молодой воитель — Клайтон Трембелл. Каждую ночь он проводил в одной из столичных таверн, рассказывая завсегдатаям одну и ту же историю о ночи, когда он покинул Тринсик.
«Я шагал к городским вратам и самонадеянно считал себя готовым ко всему, что может мне противопоставить нежить Джуо’нара. Конечно, я был не один. Моя нервозность отражалась в моих товарищах, но когда наши глаза встречались, мы храбро улыбались друг другу. Роланд, самый опытный воин из нас, глубоко вздохнул и полез на баррикаду, возведенную пред вратами.
Я собирался последовать за ним, но внезапно ночную тьму разорвал пронзительный крик. Вдалеке я заметил вспышку света, но она быстро исчезла. В это время Роланд уже преодолел баррикаду и находился с другой стороны… один. Он обернулся и приказал нам присоединиться к нему; лицо его приобретало все более изумленное выражение по мере того, как мы пятились назад. Несмотря на всепоглощающее желание повернуться и бежать со всех ног, я нашел в себе силы поднять дрожащую руку и указать за спину Роланда. Роланд, чувствуя охвативший меня ужас, резко обернулся. Я стоял, замерев, боясь двинуться вперед и противясь панике, требовавшей оставить друга и спасать собственную шкуру. Все иные, кто был с нами, бежали.
Огромная черная тень пронеслась под аркой врат и устремилась к Роланду. Потоки пламени вырвались из пасти дракона, когда он опустился в футе от него. Позади туши твари раздался тихий смех. Ничего угрожающего. Из тени дракона выступила женщина, с ног до головы закутанная в черные кожаные одеяния, являвшие яркий контраст с ее бледной кожей. Посох, сжимаемый в руке ее, искрился голубым сиянием. Откинув с лица иссиня черные волосы, она погладила морду дракона, коий не мигая уставился на Роланда.
Повернувшись к оному, женщина произнесла: «Ты знаешь, кто я?» На лице Роланда не дрогнул ни один мускул, но я заметил растекающуюся лужу на земле у его ног. Сие не укрылось и от женщины. «Думаю, да,» — усмехнулась она.
Она взглянула на меня и вновь обернулась к Роланду: «Я бы хотела, чтобы вы оба оказали мне услугу. Вы сделаете это, не так ли?» Я не стал бы говорить за Роланда в этот момент, но был увереН, что любая моя попытка ответить обернется паническим бегством и жаром, ведомым лишь свежевыкованным клинкам.
«Хорошо,» — продолжала она и не надеясь на ответ, — «я хочу, чтобы вы доставили мое послание всем, кого встретите в пути. Расскажите им, как мы встретились. Но что более важно, повествуйте им о судьбе тех, кто отважится привести дракона, или иную порабощенную тварь, в королевство Минакс.» Она злобно усмехнулась.
Дракон задрал голову и Роланд со слабым криком пал оземь. Но дракон не обратил на него ни малейшего внимания и выплюнул нечто темное в мою сторону. ЭТО пало на землю и осталось лежать там, слабо дергаясь.
Одна из рук зверолова срослась с обожженным деревом, бывшим некогда пастушьим посохом. Я практически слышал безмолвный крик бьющегося в конвульсиях тела, когда один глаз открылся и уставился прямо на меня. Казалось, он молит о смерти. Минакс увлеченно наблюдала за зрелищем, затем ее глубокие бездушные глаза встретились с моими и она назидательно изрекла: «О да, он проживет еще некоторое время в агонии. Не забудь об этой пикантной детали, когда будешь пересказывать события сегодняшней ночи.» Он вновь усмехнулась и остатки моего мужества устремились в темное небо.
«До свидания, мои людишки, мы встретимся вновь, я уверена.» И дракон взвился в небеса.